облако тэгов
«Хи́щные ве́щи ве́ка» — научно-фантастическая повесть Аркадия и Бориса Стругацких, опубликованная в 1965 году с предисловием И. А. Ефремова. Название взято из стихотворения А. А. Вознесенского «Монолог битника. Бунт машин» (1963 г.)
Содержательно представляет собой «антиутопию в утопии» в форме детектива-экшн. Иван Жилин — бывший космолётчик из повести «Стажёры» — прибывает в некий идиллический приморский город, в котором появился новый наркотик. Жилин работает на Совет Безопасности ООН, начальство в котором встревожено, что агенты в городе перестали выходить на связь и, вероятно, сами сделались наркоманами. Посланник коммунистического мира обнаруживает, что в городе фантастически высокий уровень жизни, который контрастирует с убогостью духовного облика обывателей: университетские преподаватели устраивают террористические акты, группа «меценатов» уничтожает произведения искусства, молодёжь погружена в массовые трансовые дискотеки («дрожка») и разнообразные экстремальные развлечения, а гильдия парикмахеров устроила забастовку из-за прекращения любимого телесериала. Жилин обнаруживает, что электронный наркотик — так называемый «слег» — это сочетание широко распространённых бытовых деталей и химикатов, которое позволяет Человеку Невоспитанному в собственном сознании создавать реальность, намного превосходящую всё доступное во внешнем мире. Обычными средствами победить слег невозможно, и он представляет угрозу для всего человечества, ибо в сравнении с иллюзорной жизнью еда, питьё и размножение — «тоскливая суета». Жилин принимает решение остаться в городе и пытаться найти единомышленников, особенно из младшего поколения, чтобы постепенно направить их интересы к делам большого мира (Википедия)
*
Возникает предположение, что имя персонажа "Иван Жилин" заимствовано из "Кавказского пленника" Л. Н. Толстого: "Сделал Жилин другую куклу, еще лучше, — отдал Дине. Принесла раз Дина кувшинчик, поставила, села и смотрит на него, сама смеется, показывает на кувшин.
«Чего она радуется?» — думает Жилин. Взял кувшин, стал пить. Думает, вода, а там молоко. Выпил он молоко, — «хорошо», говорит. Как взрадуется Дина!
— Хорошо, Иван, хорошо! — и вскочила, забила в ладоши, вырвала кувшин и убежала."
https://ilibrary.ru/text/1846/p.3/index.h...
*
Андрей Вознесенский
"Монолог битника"
Бунт машин #
Бегите — в себя, на Гаити, в костелы, в клозеты, в Египты —
Бегите!
Ревя и мяуча, машинные толпы дымятся:
«Мяса!»
Нас темные, как Батыи,
Машины поработили.
В судах их клевреты наглые,
Из рюмок дуя бензин,
Вычисляют: кто это в Англии
Вел бунт против машин?
Бежим!..
А в ночь, поборовши робость,
Создателю своему
Кибернетический робот:(*)
«Отдай, — говорит, — жену!
Имею слабость к брюнеткам, — говорит.—
Люблю на тридцати оборотах.
Лучше по-хорошему отдайте!..»
О хищные вещи века!
На душу наложено вето.
Мы в горы уходим и в бороды,
Ныряем голыми в воду,
Но реки мелеют, либо
В морях умирают рыбы…
От женщин рольс-ройсы родятся.
Радиация!..
…Душа моя, мой звереныш,
Меж городских кулис
Щенком с обрывком веревки
Ты носишься и скулишь!
А время свистит красиво
Над огненным Теннесси,
Загадочное, как сирин
С дюралевыми шасси.
1963
*
А. Стругацкий, Б. Стругацкий. «Хищные вещи века». — М.: Мол. гвардия, 1965.
Предисловие
Неуклонное возрастание роли научной фантастики в общем потоке литературы очень характерно для второй четверти нашего века на Западе и второй половины столетия — для СССР. Совпадение этого процесса с общими успехами науки и техники, с широчайшим распространением технических знаний и внедрением науки во все социальные области, разумеется, не случайно, а закономерно. Также очевидно, что развитие научной фантастики будет продолжаться и дальше, соответственно расширению ее аудитории и бурному, если не сказать — ураганному, расцвету науки.
В советской научной фантастике уже успел накопиться порядочный опыт. Громадные тиражи, обеспечивающие широчайшую, многомиллионную читательскую аудиторию, чрезвычайно ускоряют «обратную связь» этого вида литературы.
Подробное изучение путей нашей научной фантастики — дело специальных исследований, которые, я уверен, не замедлят появиться, когда поймут силу этого вида литературы и его значение, как инструмента идеологической борьбы. Однако уже сейчас заметно известное приглушение читательского интереса к так называемой «технической» фантастике и, наоборот, значительное возрастание требований на фантастику социальную, отражающую становление нового человека в новом, хотя бы воображаемом, обществе.
Этот сдвиг читательских интересов выявился в последние годы. Типичные произведения «технической» фантастики стали залеживаться на прилавках магазинов — явление, прежде неслыханное.
Причина его, мне думается, в том, что наука достаточно убедила даже мало знакомых с нею людей в своих неограниченных возможностях.
Ее «чудеса» оказываются нередко неожиданнее и поразительнее литературных фантазий. Так как любое положение в научной фантастике родится не на пустом месте, а в конце концов заимствовано из той же науки, получается, что хорошие научно-популярные произведения читаются любителями открытий с не меньшим интересом, чем те научно-фантастические книги, в которых главная цель — научно-технические открытия.
Читатель ищет теперь в научной фантастике путей формирования нового человека и нового общества.
Поставленная XXII съездом партии задача воспитания людей коммунистического общества еще более повысила интерес к облику нового человека. Не наука сама по себе, а ее роль в построении новых социальных условий и формировании мировоззрения людей с неограниченным кругозором и возможностями, людей, посвятивших себя служению обществу, выполнению неслыханных свершений, творцов быстрого, как сказка, прогресса — вот что становится главным в современной научной фантастике. Как достигнут люди высокой ступени общественного сознания, какие препятствия и опасности встретятся им на пути?
Иными словами, наибольший интерес вызывает научная фантастика, сближающаяся с так называемой литературой главного потока. Может быть, потому, что в своем писательском опыте я никогда не был сторонником резкого разграничения жанров, а придерживался практики их сочетания и слияния, научная фантастика не видится мне в будущем чем-то обособленным. Более того, по мере развития социалистического общества, то есть общества, строящегося на научных началах, наука проникнет в самые глубины литературы, научная фантастика будет приобретать все большую социально-эмоциональную окраску. Разумеется, будет множество разветвлений, поисков, путей и точек зрения. Некоторые отомрут сравнительно быстро, например, как мне представляется, «техническая» фантастика. Она заместится научной популяризацией «переднего края» и смелыми экстраполяциями ученых, какие у нас делаются, например, И. С. Шкловским, а в Америке А. Азимовым. Другие линии научной фантастики будут усиленно развиваться, углубляя наши представления о влиянии науки на преобразование человека и общества и обрисовывая новые социальные отношения и процессы.
Творчество художника двойственно, как и отражаемый им мир. С одной стороны, художник непримиримо обнажает отрицательные явления жизни, неприятие и борьба с которыми составляют одну половину его творчества. Другая половина — это создание воображаемого мира, мира мечты, фантазии, научного расчета, в котором устранены недостатки той жизненной реальности, с которыми сталкивается писатель.
Лучшие художники Запада отчетливо видят и отражают недостатки и трагедии окружающего их общества, но вторая, конструктивная половина творческого созидания закрыта для большинства из них, особенно в научной фантастике, вследствие непонимания марксистско-диалектических закономерностей общественного развития.
Писатели социалистического общества обладают научно-философской основой для развития конструктивной части творческого процесса. Поэтому социалистическая научная фантастика не может ограничиваться пессимистическими картинами будущего. Она не должна быть только литературой предупреждения и мрачных пророчеств, дальше которых не идет в большинстве случаев западная научная фантастика. Подлинно социалистическое направление знаменуется изображением не только катастроф или грозных случайностей, но и светлых достижений человечества в высших формах общественного развития.
Для создания позитивной стороны представлений о будущем очень важно проследить формирование нового в человеке, по казать его в преодолении старого мировоззрения, обычаев и привычек, отживших форм общественной жизни. Не подлежит сомнению воспитательная роль подобных книг. Вот почему они так хорошо принимаются читателем и вызывают живейший интерес. В современной научной фантастике и этой категории принадлежат произведения Аркадия и Бориса Стругацких, одних из наиболее интересных наших фантастов.
Читателю полюбились их повести «Попытка к бегству», «Далекая Радуга», «Трудно быть богом». В них авторы на фоне схематически обрисованных технических деталей пытаются представить морально-этические проблемы, разрешаемые людьми будущего коммунистического общества, и тем самым показать их психологический облик как результат коммунистического воспитания и жизни на высокой ступени общественного сознания.
В настоящей книге объединены две повести: «Попытка к бегству» и «Хищные вещи века». Первая издавалась ранее и уже известна читателю. Замечу лишь кратко, что она затрагивает очень интересную проблему «вмешательства-невмешательства» при столкновении людей коммунистического общества с тираническими, жестокими формами общественного устройства типа фашистских диктатур или феодальных деспотий. Особенно ярко эта проблема поставлена братьями Стругацкими в их очень интересной повести «Трудно быть богом». В «Попытке к бегству» авторы показывают, что высшая форма общества не может быть достигнута сразу, одним прыжком. Коммунизм должен быть завоеван в трудной борьбе с отживающим миром. Именно в этой борьбе и происходит формирование человека будущего, его подготовка к тому, чтобы стать полноценным членом коммунистического общества.
В новой повести «Хищные вещи века» братья Стругацкие продолжают в более резкой, почти гротескной форме ту же борьбу против буржуазной идеологии. В этом произведении писатели не ставят перед собой задачу показать реальное капиталистическое государство с его социальными контрастами, с развитой вследствие социального неравенства классовой борьбой.
Исходя из реальных тенденций современного буржуазного общества и более всего из свойства его идеологии разлагать души людей, воспитывать отупелых потребителей, ищущих во всем широком мире только сытости и наслаждения, Стругацкие создают модель воображаемой страны, Где многое условно, где люди живут, не задумываясь о завтрашнем дне, о куске хлеба. Люди в этой стране имеют все — еду, одежду, развлечения — и тем не менее опускаются до состояния наслаждающегося животного, лучшие из них мучаются и погибают. Такая картина не случайна. Наиболее ошеломляющим представляется писателям разлагающее действие буржуазной идеологии, которое наблюдается сейчас, в настоящее время в капиталистических странах с наиболее высоким материальным уровнем жизни. Люди там, лишенные высоких идеалов, большой цели в жизни, низводятся до уровня обывателей. Повесть А. и Б. Стругацких насыщена ненавистью к подобному благополучию, достигнутому ценой измельчания идей, чувств, человеческой личности. Ему противопоставляется уверенность в первостепенной ценности и победе духовных идеалов коммунизма.
Я уверен, что читатели с большим интересом встретят новое произведение талантливых писателей.
Иван Ефремов
Стругацкий А., Стругацкий Б. Хищные вещи века. — М.: Молодая гвардия, 1965. С. 3-7.
http://iae.makorzh.ru/Publicism/XBB.htm
Сайт Максима Коржавчикова, посвящённый творчеству И. Ефремова.
"От редактора сайта:
Преимущественно здесь появляются тексты, ещё не переводившиеся в электронную форму. Распознавание производится с печатных оригиналов или их фотографий.
*
Письма И. А. Ефремова А. Н. и Б. Н.Стругацким
Копии публикуемых писем из архива Стругацких присланы Светланой Бондаренко (Донецк) для издания переписки И.А. Ефремова, но на момент получения этих писем том «Переписки...» уже ушёл в печать (М.: Вече, 2016; составитель О.А. Ерёмина). Первая публикация: «Сверхновая», 2019, № 47–48.
Москва, 27.11.60
Глубокоуважаемые Аркадий и Борис Натановичи!
Я с большим удовольствием напишу Вам рекомендацию в ССП, так как считаю Вас обоих одарёнными писателями, которые ещё дадут много для нашей научно-фантастической литературы.
Но необходимы некоторые справки, получить которые мне в моей абрамцевской берлоге нельзя. (Я уезжаю туда послезавтра и пробуду до 15–17 декабря, так, что получение Вами рекомендации отодвинется до этого срока).
Я прошу Вас написать мне, не тратя много труда, поэтому очень коротко, Вашу совместную творческую биографию (даты печатания рассказов, их заглавия и №№ журналов, даты выхода книг), а также как надо Вам писать рекомендацию – как авторскому «коллективу» или по отдельности. Если по отдельности, что мне кажется более умным, то мне надо ещё знать «стороны» вашей совместной работы, т.е. кто в чём силён. Я вообще знаю, что один из Вас – инженер-физик, а другой – лингвист и вообще «гуманитарен», но кто именно – как бы не перепутать, а то конфуз в таком деле недопустим.
Напишите это не откладывая, письмо мне перешлют в Абрамцево, а там я изготовлю рекомендацию, которую и пошлю после середины декабря, а буде оказия, то и раньше. Если Вас этот срок устраивает – действуйте.
С искренним уважением,
И. Ефремов.
Абрамцево, 7.12.60
Глубокоуважаемый Аркадий Натанович!
Посылаю Вам рекомендацию. При такой вашей обоюдной «слитности» мне пришлось написать её одну на двух.
Если она Вас в чём-то не удовлетворит, то напишите и я изготовлю новую. Приём в члены ССП – дело важное – тут надо, чтобы всё было сделано и подготовлено, как надо, а то иногда из за пустяка отложат дело так на годик-два.
Насчёт конвертов. Такие, в каком пишу Вам, хоть и неважные, но всё же без цветочков – есть на почтамте, в окне, где марки – продаются целыми пачками по полсотни штук – два рубля пачка. Советую, но имейте в виду, что клей у них плохой и надо иногда подклеивать своим.
С искренним уважением: И. Ефремов.
P.S. Да, чуть не забыл. Впишите пожалуйста от руки название Вашей новой повести в оставленном в кавычках месте в начале 4-й и в конце 5-й строчки снизу. Я оставил рукопись пока в Москве и забыл её название.
И.Е.
Abramtzevo, 24.05.62
Dear Dr. Strugatsky:
I take the liberty to ask a great favour of you. Can you get me a copy of Altov’s book “A Stars Captains sagas” as soon as possible? I need it badly for my London’s friend – a Soviet SF fan. If you have some new SF books issued in your editors house, please add them to book mentioned. The reward will be soon as some SF (new!) books from Britain. If you got the book (or books) you may send they at my home (town) address: Moscow, Centre, ulitza Arkhipova 8 fl. 18 by post because it is difficult to arrange the meeting with our housemaid. Of course, if you can to visit me at my country house I shell be very glad. By the way, I have recommended you for certain American trip, but the first question about you was: “Why hi is not a fellow of the Writers Union?” I tried to explain, but it seems without recognizable success.
Please have in memory that you must get my big writing table at foll[owing]. You can see it if you visit me at Abramtzevo, posjolok academikov, dacha 39.
With all best wishes,
yours sincerely, I. Efremov.
Абрамцево, 24.05.62
Дорогой доктор Стругацкий!
Осмеливаюсь просить об одолжении. Не могли бы Вы раздобыть для меня экземпляр книги Альтова «Легенды о звёздных капитанах», как можно скорее? Мне она крайне необходима для моего друга из Лондона, любителя советской фантастики. И добавьте к нему новинок, выпущенных вашим издательством, если у вас что-то вышло. Взамен скоро пришлют (новые!) научно-фантастические книги из Британии.
Добытую книгу (или книги) можно послать мне на домашний адрес в городе: Москва, Центр, улица Архипова, дом 8, кв. 18 почтой, потому что организовать встречу с нашей домработницей будет непросто. Конечно, если у Вас получится навестить меня за городом, буду очень рад. Кстати, я рекомендовал Вас для некоей поездки в США, но первым же вопросом было: «Почему он не состоит в Союзе писателей?» Я постарался объяснить, но непохоже, чтобы убедил.
Не забывайте, что осенью Вы должны будете получить мой большой письменный стол. Вы его сможете увидеть, если навестите меня в Абрамцеве, посёлок академиков, дача 39.
С наилучшими пожеланиями, искренне Ваш
И. Ефремов.
Перевела Лариса Михайлова.
Абрамцево, 3.12.62
Дорогой Аркадий Натанович!
Вот какое есть к Вам дело, которое м.б. не стоит откладывать до моего возвращения в город и нашего с Вами свидания, о котором с удовольствием думаю.
Есть в Хабаровске некий Георгий Георгиевич Пермяков – любитель фантастики и сам литератор. Его рассказы печатались, но большие вещи ещё не издавались. Повесть «Остров Алмазов» терпит мытарства в Хабаровском Издательстве. Он не талантлив, как литератор, но удивительно много знающий человек владеющий многими языками, в том числе японским и китайским. Жил много лет в Японии, был послушником в китайском монастыре (по видимому, наш агент в отставке, хотя судя по отдельным высказываниям ненавидит существовавшую систему КГБ).
Он мне неоднократно писал о том же, что и говорили Вы – об оригинальности и большом интересе японской научной фантастики.
Мне и подумалось, в связи со всякими там планами «мечты и науки» и проч. – чтобы Вы его приспособили для переводов некоторых вещей? Он такой, что может переводить «впрок» без немедленной выдачи аванса.
Напишите ему, если найдёте нужным. Его адрес: Хабаровск 3 (не почта, а абонементный ящик), Г. Г. Пермякову и сошлитесь на меня.
Мне видится в мечте ближайшего будущего сборник научно-фантастических новелл японских фантастов, под Вашей редакцией – это было бы здорово!
У меня получена куча интересных книг, хе-хе!
В письме (последнем) мой английский корреспондент и специалист по научной фантастике Майерс (я рассказывал Вам о нём) пишет: «I really think I prefer the Strugatsky to all the younger writers» (включая Лема), на что я ему ответил «оф корс, Ай агри комплители уисс ю».
Он также пишет, что «SF here is becoming the thing». Это поучительно даже для тупых голов «ин тзис каунтри».
Сердечный привет Вашей семье и Вам. Я рассчитываю после 20-го появиться в городе и буду рад приветствовать Вас на своей новой квартире.
С искренним уважением, И. Ефремов.
Москва, 12.05.63
Дорогой Аркадий Натанович!
Известен ли Вам адрес Агреста? Если известен, не откажите срочно послать мне открытку – шибко надо. Владеет ли Агрест языками? Мне прислал один француз рукопись о космических приключениях – это интересно Агресту, а не мне.
Привет Лене и Вам от Таси и меня,
Ваш И. Ефремов.
31.12.63
Дорогие наши Лена и Аркадий!
Самые сердечные Вам приветы и пожелания в Новом году – году железного (белого) дракона по тибетскому календарю.
Будьте здоровы прежде всего и сколь возможно – радостны (хорошие люди испытывают от жизни преимущественно печаль, а Вы оба – хорошие безусловно).
Ваши Ефремовы.
Moscow, June 12th 64
Dear Dr. Strugatsky:
Would you mind if I take the liberty to ask a great favour of you.
Translate this in general, please. It is an instruction for the use of Japanese medical bracelets.
With all best wishes to you and your charming wife,
yours sincerely I. Efremov.
Москва, 12.06.64
Дорогой доктор Стругацкий!
Надеюсь, Вы не станете возражать, если я попрошу Вас об одном одолжении.
Прошу перевести общий смысл. Это инструкция по использованию японских медицинских браслетов.
С наилучшими пожеланиями Вам и Вашей очаровательной жене.
Искренне Ваш И. Ефремов.
Перевела Лариса Михайлова.
Москва, 20.09.65
Дорогой Аркадий Натанович!
Я по сумме дел сумел написать статью только-только и не смог поэтому созвониться с Парновым. Я не знаю его адреса и беру на себя смелость послать статью Вам с просьбой переслать её Парнову, а заодно и посмотреть её на предмет сокращения. Что-то она у меня вышла длинновата, но мне хотелось, чтобы дать как следует, обоснованно и для людей, которые никогда не слыхали ни о Жаке Бержье, ни о Львове.
Записку для Парнова при сём прилагаю * , равно, как и газетную вырезку – чтобы сразу знали о чём звон. Если у Парнова ничего не выйдет, не откажите передать статью Ревичу. Нельзя терять времени и так его прошло уже многовато.
Сердечный привет Вам и Крысе 1 от Таси и меня. Через 4 часа уплываем.
Будьте здоровы!
Ваш, И. Ефремов.
Декабрь 1965 2
Дорогие Елена Ильинична и Аркадий Натанович!
От всей души поздравляем вас обоих с Новым 1966 годом (белого коня XVI круга). Пусть Конь – символ счастья на Востоке будет хорош для вас. Будьте здоровы, как изображённый на сей открытке молодец, а Аркадий – столь же могуч в литературе.
Ваши Т. И. и И. А. Ефремовы.
PS. Прилагаю письмо (ко мне) от Аллана Майерса ** . Ответьте пожалуйста на его вопросы – как можно скорее, т.к. письмо задержалось из-за меня.
Лесной Городок, 16.07.66
Дорогой Аркадий Натанович!
Прочитал я Вашу «Улитку» и не вижу в ней ничего такого, что видит Бритиков. Правда, в такой иносказательной вещи можно вычитать всё что угодно – в этом оборотная сторона подобных вещей.
Честно говоря, она мне не нравится в этом отрывке, хотя написана превосходно – Ваше с Борисом мастерство всё совершенствуется.
М.б. как-нибудь выберетесь к нам – адрес знает Нина Матвеевна. Ей я послал Вашу «коннозаводческую» вещь (клонов).
Ваш И. Ефремов.
Тася Вам кланяется и говорит, чтобы приехали.
Москва, 7.07.67
Дорогой Аркадий Натанович!
Ежели когда будете писать Вашим японским корреспондентам, то нельзя ли их попросить прислать ниже- (вернее – отдельно) прилагаемую книгу.
Это великолепный фотоальбом и поскольку он рекламный (фирмы Nikkon), то вероятно, его можно обрести бесплатно?
М.б. можно написать нашим с Вами переводчикам?
Целую крысиную лапку.
Ваш И. Ефремов.
Москва, 13.05.71
Дорогой Аркадий Натанович!
Рад буду повидать Вас и Бориса Натановича. Позвоните накануне дня в который хотите притти, удобнее после 19 ч. (позвонить). Привет Лене от нас обоих и Вам само собой.
Искренне Ваш И. Ефремов.
* Москва, 20.09.65
Многоуважаемый Еремей Иудович!
Мне сказал Аркадий Натанович, что в настоящий момент Вы обладаете некоторым влиянием в газете «Правда».
Мы втроём – Брандис, Дмитревский и я, написали протест против возмутительной статьи небезызвестного В. Львова, оплевавшего в «Ленинградской правде» Жака Бержье – друга СССР, фантастики и всех нас.
Было бы замечательно тиснуть эту статью в «Правде»! Попытайтесь, сделаете доброе дело. Если не выйдет, то отдайте её Арк. Натановичу назад, он передаст её в Литгазету. Статью можно, если понадобится сократить, что мы вполне можем доверить Вам с Арк. Натановичем – лишь бы была суть.
С искренним уважением и приветом,
И. Ефремов.
** 26.11.65
Dear Professor Efremov,
Please excuse my silly joke about your wife! I only meant that the person who send out books is usually the secretary. Please pass on my good wishes to her.
I have now done three chapters of «Радуга» and I hope to finish by Christmas. Then, perhaps, I can find time to do «Трудно быть богом» – which I like enormously. I recently received НФЗ & «Понедельник», for which many thanks. I was guilty of passing on some inaccurate information to you recently, for which I apologize. Peter van Greenaway’s book “The Crucified City” is not about urban sprawl in New York – its an S.F. after-bomb book set in London in 1970. I haven’t read it yet, but I will do and send it on to you.
I do hope you’re filling better, perhaps you’re working too hard? Better “take it easy” as Americans say.
I hope Arkady got the Priestley I sent him. I wonder if you could put two questions to him?
1. On page 10 of the Молодая Гвардия edition of 1964.
“… Ну, не вполне алгоритмируемые … комплексах.”
I believe this doesn’t really mean anything, I hope I’m right.
2. P. 11. “Аппаратура у нас … фокус шестикомпонентный.”
So this meant to be mystifying? Does it actually mean anything? Or rather, would it mean anything to a physicist if I sent it to him?
If Arkady could let me know some time I’d be glad.
[Alan Mayers]
Дорогой профессор Ефремов!
Пожалуйста, простите мою глупую шутку по поводу Вашей жены! Я всего лишь имел в виду, что человек, посылающий по почте книги, обычно является секретарём. Пожалуйста, передайте ей мои лучшие пожелания.
Я уже закончил три главы «Радуги» 3 и надеюсь завершить всю повесть к Рождеству. Затем, наверное, я смогу найти время для «Трудно быть богом» – вещи, которую я обожаю. Недавно пришли НФЗ и «Понедельник» 4 , за которые огромное Вам спасибо. Прошу прощения за то, что ввёл Вас в заблуждение: «Распятый город» Питера ван Гринуэя 5 – не про разрастание Нью-Йорка, это научно-фантастический роман, действие которого происходит в 1970 году в Лондоне после ядерной бомбардировки. Я её пока не читал, но прочитаю и пошлю Вам.
Очень надеюсь, что Вы чувствуете себя лучше. Возможно, Вы слишком много работаете? Лучше «не напрягайтесь», как говорят американцы.
Надеюсь, Аркадий получил Пристли, которого я ему отправил. Не могли бы Вы задать ему от меня два вопроса?
1. На стр. 10 в «молодогвардейском» издании 1964 года 6 :
«… Ну, не вполне алгоритмируемые … комплексах.»
По-моему, это не означает ничего конкретного. Надеюсь, я прав.
2. Стр. 11. «Аппаратура у нас … фокус шестикомпонентный.» 7
Этот фрагмент служит для пущей таинственности? Есть ли у него какой-то смысл? Или, точнее говоря, будет ли он что-нибудь означать для физика, если я пошлю ему этот текст?
Буду рад, если Аркадий мне сможет как-нибудь их прояснить.
[Алан Майерс]
Перевёл Андрей Константинов.
Примечания:
1 Домашнее имя Е.И. Стругацкой.
2 Датируется по содержанию.
3 Повесть Стругацких «Далёкая радуга». Речь идёт о переводе произведений Стругацких на английский язык.
4 Повесть Стругацких «Понедельник начинается в субботу».
5 Питер ван Гринуэй (1929–1988) – британский писатель, автор произведений в жанре триллера.
6 Стругацкий Аркадий, Стругацкий Борис. Далёкая Радуга: Фантастические повести. – М.: Молодая гвардия, 1964.
7 Речь идёт о следующих фрагментах повести:
«Ну, не вполне алгоритмируемые возмущения в сверхсложных логических комплексах»;
«Аппаратура у нас регистрирует квази-нуль поле. Счетчик Юнга дает минимум… можно пренебречь. Поля ульмотронов перекрываются так, что резонирующая поверхность лежит в фокальной гиперплоскости, представляешь? Квази-нуль поле двенадцатикомпонентное, и приемник свертывает его по шести четным компонентам. Так что фокус шестикомпонентный».
*
*
Бунт машин — Николай Железников
Бунт машин
1929, рассказ
2. Алексей Николаевич Толстой
Бунт машин
1924, пьеса
3. Антонин Сейль
Бунт машин / La Grève des machines [= Забастовка машин]
1924, роман
(*) Кибернетический робот — интересное словосочетание 
Д. Якерсон. Шагающий супрематический робот. 1920
*
О НФ-поэзии Вознесенского хорошо написал Валерий Окулов:
"Андрей Андреевич Вознесенский (1933-2010) к научно-космическим темам особо склонен не был, но «фантастическое» в его стихах с начала шестидесятых годов также появляется. Это совсем другая фантастика.
«Да здравствуют Антимиры!/ Фантасты – посреди муры./
Без глупых не было бы умных,/ оазисов – без Каракумов».
«Кто ты? бред кибернетический?/ полуробот? полудух?/
Помесь королевы блюза/ и летающего блюдца?»
В «Антимирах» (1961) и «Нью-йоркской птице» (1961) — только подступы, но вот «Оза (Тетрадь, найденная в тумбочке дубненской гостиницы)» (1964) – нет в поэме и в помине восхищения наукой, нет никакой патетики.
«Экспериментщик, чертова перечница,/ изобрёл агрегат ядрёный./
Не выдерживаю соперничества./ Будьте прокляты, циклотроны!»
Наука, конечно, великая сила, но она такое может сотворить:
«Связи остались, но направление их изменилось…/ Деревья лежали навзничь как ветвистые озёра,/ зато тени их стояли вертикально…/
Глубина колодца росла вверх, как чёрный сноп прожектора…» Изображая «оборотный мир», поэт использует средства условности, фантастики, сатиры, выступая против оболванивания/роботизации человека. Именно с фантасмагорийной задачей Вознесенский ввёл в поэму прозаические куски, и протокольная проза стала «чудовищнее» фантазии…
В 1975 году увидел свет «Монолог читателя на Дне поэзии 1999»:
«Четырнадцать тысяч пиитов/ страдают во тьме Лужников./
Я выйду в эстрадных софитах -/ последний читатель стихов…
Мне грянут аплодисменты/ за то, что выслушал их».
А ведь похоже на нынешнее положение вещей, но не в поэзии — в фэндоме «просто читателя» не так-то просто найти, днём с огнём не найти его на фантконвентах!..
Ещё в семидесятые заметили «феномен Вознесенского» — двойственность его поэзии, а именно – тоску по подлинности/серьёзности и невозможность отказа от иронии и вышучивания этой самой серьёзности… К примеру, фантастическое и шутейное граничат с серьёзным в истории мамонтёнка, найденного в вечной мерзлоте – поэме «Вечное мясо» (1977).
«Посапывал мамонтёнок, от времени невредимый,/ оттаивал, точно тоник, на рыжих шерстинках иней./ Водители пятитонок его окрестили Димой./
Зачем разбудили Диму?/ На что ты обиделся, Дима?../ Мамонт пролетел над Петрозаводском,/ Трубя о своём сиротстве…»
Но сквозь всё шутейное проходит «красной нитью»:
«Чем больше от сердца отрываешь,/ Тем больше на сердце остаётся…»
Или утопический «Поэтарх», проект которого в виде поэмы был опубликован всё той же «Юностью» в №9 за 1983 г. на с.34-37 и с.3 обложки...
Есть у Вознесенского стихотворение с чётко определённой волей автора принадлежностью. «Изумрудный юмор» имеет подзаголовок «научно-фантастические стихи». Но представления поэта о «НФ»- специфические, очень поэтические и, в то же время, в чём-то пародийно-обывательские. С одной стороны, он пишет:
«Я разрабатываю метафору/ что стало духовным каналом связи…»
А тут же: «НЛОжницы — / отличные наложницы,/ принимают форму Венеры и Вирджинии Вульф,/ а если сможете, то двух».
И начинается стих с одной из любимейших тем обывателей тех лет:
«Я вас предупреждал о неопознанной/ летающей О»./ Нынче всех повело:/ ноль становится НЛО./ Изумрудный юмор летает в мире,/ принимая форму Ту-104…» Что тут скажешь… Сам поэт в конце напишет: «…Сейчас перечитываю с интересом,/ что записал я, не понимая…»
Что касается «летающей О» — то это намёк на опубликованную в «Новом мире» (№11 за 1982 год) без всяких подзаголовков прозу. В «О» все главки начинаются на эту самую букву: «Однажды в душный предгрозовой полдень я забыл закрыть форточку и ко мне залетела чёрная дыра…» Вот так!
Маяковский мог «пить чай с солнцем», почему Вознесенскому не пообедать с чёрной дырой? Хотя вначале поэт «в ужасе забился в угол»…
Чёрная дыра явилась в облике «0»… А это одновременно звук «О» и математический знак «нуля». Похоже выглядит (так пишут) в одной из математических моделей на стыке пространств эта самая «ЧД»… Тут поэт выступил чуть ли не «популяризатором»: «Она была шарообразна…» В остальном же – поэтическое прежде всего. Одинокая, с возможностью полной гибели, наша цивилизация (она же ЧД) осталась жить у поэта… «Она передавала мысли… Но иногда издавала странный вздох, напоминающий наше “О”… Я звал её именем О»."
